Вечер открыл президент ФПА РФ Юрий Пилипенко:
– Есть люди, которых, по моему определению, господь при рождении поцеловал в темечко. Генри Маркович Резник и Дмитрий Львович Быков такими людьми, на мой взгляд, являются.
Нам, российским адвокатам, испытывающим много тягот в современном российском суде, которому давно пора стать лучше, повезло, потому что среди нас есть он, Генри Маркович Резник – человек, который, несмотря на то, что ему через несколько недель исполнится 80 лет, до сих пор юноша, до сих пор азартный, до сих пор ему все интересно, до настоящего времени он ведет дела (кстати, вчера весь день провел в Басманном суде, с девяти утра до шести вечера). И это нас радует, это делает нашу жизнь хотя бы немножко праздником.
Сегодня он появится на этой сцене в сопровождении другого, на мой взгляд, великого нашего современника – Дмитрия Львовича Быкова, который принадлежит к другому поколению, ему недавно исполнилось 50 лет. Нам повезло, что мы живем в одно время с этими людьми.
– В зале преобладают коллеги именно из моего цеха, поскольку именно нас Генри Маркович Резник чаще всего защищает, – заметил Дмитрий Быков. – Сегодня у меня есть возможность сказать пару слов в его защиту. В первой части вечера я задаю вопросы, и это плавно переходит в торжественный концерт. Мероприятие не юбилейное, юбилей еще не скоро, вопросы будут серьезные.
Перед тем как ответить на вопросы, Генри Маркович сделал небольшое вступление, рассказав о своей книге, которая в мае выйдет из печати:
– Очень рад сегодняшней встрече нашей. Когда я пришел в адвокатуру, то обнаружил с большой радостью, что профессия эта азартная, веселая, с интересными поворотами, она одаривает такими сюжетами, такими делами, что такое даже нарочно не придумаешь.
Очень долго сопротивлялся предложениям что-то такое мемуарное написать. Почему?
С одной стороны, представьте себе, суеверие. Мне казалось, что если я начинаю писать мемуары, то, значит, выхожу в тираж. А я продолжаю заниматься любимой профессией, еще провожу такие дела, для которых моим младшим коллегам, чтобы выглядеть достойно, надо очень много поработать. Действительно, вчера так случилось: я выехал из дома в шесть утра и приехал домой в десять вечера – я был в Басманном суде, где рассматривались такие три дела.
С другой стороны, у меня подозрительное отношение к мемуарному жанру – он помолодел очень сильно: люди, которые явно недотягивают до пенсионного возраста, вдруг начинают писать книжки о себе любимых. И мы читаем о том, какие они выдающиеся, как они шли от победы к победе, преодолевая всякие разные сложности. Этот жанр вообще попахивает дурновкусием. Поэтому я поставил задачу написать о времени и о себе – о себе поменьше, о времени побольше.
Как юрист я прожил в трех ипостасях – был следователем недолго, потом был в науке, и вот уже 32 года в адвокатуре. И вот что получилось: память выхватывала из прошлого главным образом сюжеты и дела, которые так или иначе выходили на юмор, на шутку, на иронию, на смех, хотя часто это горький смех сквозь слезы. В книгу вошла мемуарная часть, мои речи, выступления, статьи, и оказалось, что я столько всего написал, что в книгу вместилась примерно треть из этого.
Затем последовал диалог Дмитрия Быкова и Генри Резника. Несколько фрагментов:
– Зачем в российском суде нужен адвокат? Более 98 процентов дел заканчиваются обвинительным приговором, и даже у вас, при вашей достаточно успешной деятельности, процент выигранных дел, прямо скажем, скромен. Чем вы это объясняете и зачем вы тогда нужны? Как вы себе отвечаете на этот вопрос?
– Вы меня толкаете на саморекламу, потому что процент выигранных мной дел довольно сильно отличается среднего уровня. Я говорю адвокатам молодым: другого правосудия у нас нет, перед вами стена, и в эту стену надо колотиться. Конечно, вы часто набиваете шишки, но в этой стене, которая на первый взгляд сплошная, обнаруживаются трещинки какие-то, какие-то пустоты. В такой тяжелой ситуации, когда презумпция невиновности в наших профессиональных судах практически не действует, адвокату необходимо делать все для того, чтобы добиться положительного результата.
Вы, видимо, считаете выигранным делом, когда выносится оправдательный приговор. Думаю, что это заблуждение. Как раз практически у каждого работающего адвоката есть успехи и удачи – дела, прекращенные на предварительном следствии, дела с щадящими мерами наказания, которые у нас очень часто являются аналогами оправдательных приговоров. А в суде присяжных уже 15 процентов оправданий. Поэтому сетовать на судьбу наших адвокатов, как мне представляется, не стоит.
– Чем вы можете объяснить хроническую непопулярность либералов и реформаторов в российском обществе?
– Историческое объяснение этому есть, конечно. Нам очень не повезло, потому что в России в силу ряда обстоятельств – территории, климата, власти, необходимости объединения страны, которая состояла из самых разных культур и этносов, – народ был закрепощен. И вот эти века крепостничества, когда люди были лишены возможности своей инициативой изменять свою судьбу, воспитали в них специфические черты.
Самый выдающийся правитель России, на мой взгляд, Александр II, который действительно проникся либеральными идеями, провел реформу – первая пора, медовые месяцы судебной власти и адвокатуры, введение суда присяжных, порыв к свободе. Но Александр II был убит через пять дней после того, как с министром внутренних дел решал вопрос о дальнейшем продвижении к правовому государству – о прообразе парламента. Судьба либеральных идей оказалась очень плачевной, потому что свободы укореняются, когда частная собственность вводится.
Когда экономика организована для 80 процентов населения как общинная, народ привязан к той культуре, которая существует веками и которая не изменялась эволюционно, в отличие от западной Европы. А дальше было новое крепостничество – закрепостили не только крестьян, но и горожан, потому что в стране был один собственник – государство. И поэтому ощущение у людей, что с ними можно сделать все что угодно.
– Кто может быть адвокатом и какие специфические черты личности при этом нужны? Многие из моих учеников об этом мечтают, потому что профессия благородная, интерес общества гарантирован, деньги большие.
– В основном российская адвокатура живет бедно, потому что 80 процентов тех, кого привлекают к уголовной ответственности, не в состоянии оплатить работу адвоката. Адвокаты получают государственное содержание – 550 рублей в день, это унизительные деньги. Поэтому богатых адвокатов – мизерное число по сравнению с теми адвокатами, которые живут сложно и трудно. Преуспевают адвокаты, которые оказывают помощь бизнесу. А среди криминальных адвокатов – отдельные звезды, которым улыбнулась госпожа удача. Я не могу объяснить, почему один адвокат успешный, а другой, который профессионально ему не уступает, имеет весьма скромную практику. Сейчас я бы не давал такого абсолютного совета юристам идти в адвокатуру главным образом потому, что там они смогут быстро стать богатыми.
– Бывают ли у вас явные внутренние конфликты, когда вы защищаете на 100 процентов виновного и, более того, глубоко противного человека?
– Конечно, есть клиенты, которые тебе симпатичны, а есть те, которые вызывают у тебя некое раздражение. Но у нас не божий суд – у нас суд земной. Прежде всего, мы должны себя ощущать профессиональными юристами. Есть право на защиту – оно универсально, оно дается каждому человеку, который привлекается к ответственности. Ты не должен ненавидеть человека, которого взялся защищать. Как ты будешь ставить себя в положение некоего нравственного судьи и давать ему оценку за пределами тех отношений профессиональных, которые возникают между вами?
Есть три критерия: гонорар, профессиональный интерес, нормальное честолюбие. Хорошо, когда все они сходятся в одном деле, но так бывает довольно редко. У меня уникальная практика: с одной стороны, действительно состоятельные люди, олигархи, с другой стороны, как я их называю, народнические дела, которые я провожу pro bono. Есть известные, резонансные дела, которые плохо оплачиваются или вообще не оплачиваются и в которых я участвую из некоего правозащитного долга (я член Московской Хельсинской группы). По-разному складываются отношения, и с сильными мира сего отношения выстраивать очень тяжело, кто-то из них был мне более симпатичен, кто-то не очень симпатичен, но все эти дела закончились успешно для защиты (извините за саморекламу).
– Как вы думаете, будет ли адвокат на Страшном суде, и если да, то кто?
– Я думаю, что адвокат, конечно, будет на Страшном суде, но у него обязательно там будет свой адвокат.
Отвечая на другие вопросы, Генри Маркович сказал, что самым правдивым фильмом об адвокатах считает «И правосудие для всех» – о коллизии между нравственным чувством и профессиональным долгом, а юриспруденцию выбрал потому, что на филологическом факультете университета, в который он поступал, не было специальности «журналистика».
Вечер завершился концертом: участвовали Лариса Стерник, арт-зонг дуэт «Мастер Гриша» (Борис Кинер и Михаил Цитриняк) и сам Генри Маркович – обладатель великолепного голоса и большого артистического таланта. Он рассказал, что недавно дебютировал на сцене «Геликон-оперы», исполнив партию адвоката в оперетте «Летучая мышь», а петь вместе с коллегами начал еще много лет назад – исполняли авторские песни под гитару, затем создали «Датский хор», выступавший для друзей в знаменательные даты.
После этого концерта осталось впечатление, что если бы Генри Маркович посвятил себя искусству, то, возможно, и там стал бы не меньшей величиной, чем в адвокатуре.
